C.
По дороге до Совета все были напряжены и серьезны. Они выехали всей командой: Лу, Пшигода, Акхил, Пилар, а также Ульрих и Павел, чьей единственной задачей была охрана Дитриха. На этот раз Совет Одиннадцати собрался в Трептов-парке, прямо на развалинах монумента советскому солдату. Они доехали до Осткройца, а оттуда долго шли – по мосту через Шпрее, а потом по лесу, поминутно ожидая засады. Группа была вооружена до зубов. Несмотря на предчувствия, добрались мирно. На месте назначения их взгляду открылась странная картина: одиннадцать стоящих дугой каменных кресел были возведены под большим прозрачным навесом. На него мягко падал и скатывался снег. Над всем этим возвышался холм с невысоким постаментом, где когда-то, как смутно припоминала Лу, стояла гигантская статуя с мечом. Сейчас постамент пустовал. Кресла как бы окружали его, образовывая странный амфитеатр с одиннадцатью зрителями и небольшой сценой на возвышении. От всего комплекса веяло очень сильным колдовством. «Это суд, – поняла Лу. – Зал суда».
Все кресла уже были заняты. Сидевшие на них колдуны тихо переговаривались.
Навстречу группе Лу вышел Теофан.
– Пожалуйста, поднимайтесь на холм. Вас будут вызывать по мере необходимости.
На холме позади постамента уже скопилось несколько человек. Лу узнала Доротею и ее учеников. Та на нее даже не посмотрела.
– На Совет приглашается Луизиана Оспри, – объявил Теофан усиленным заклинанием голосом.
– Не могут без церемониала, – буркнул Пшигода.
По узкой винтовой лестнице Лу поднялась на пьедестал. Сверху был виден весь Совет во всём его великолепии. Первым слева сидел мальчик лет четырнадцати, со светящимися оранжевыми глазами, Этвас Андерес. За ним возвышался гигант в феске, Падишах из Шарлоттенбурга. Справа от него сидела Ведьма из Вильмерсдорфа, молодая рыжеволосая красотка. Далее на каменном кресле стоял горшок с ростком Танненбаума. Потом сидел очень высокий и худой человек в очках с темной оправой. Это был Александр. Лу чуть дольше всматривалась ему в глаза, ища какое-то оправдание за Александрплатц, но он был увлечен разговором с соседом справа, Скелетом из Моабита. За ним три кресла занимала семья Лихтенхерц – Виктор, Вильгельм, высокий статный красавец, ничуть не похожий на отца, и Клавдия. Виктор тоже удостоился более пристального внимания Лу. В отличие от остальных, он не вызывал страха и был похож на обычного человека, случайно затесавшегося в компанию фриков. За ними сидели Сивилла из Кёпеника, а замыкал всё лиловый Куб из Гезундбруннена. Весь Совет был в сборе.
Скелет театрально откашлялся и сказал:
– Уважаемый Совет. Мы начинаем наше экстренное заседание, посвященное недавней атаке на Александрплатц. Мы созвали несколько очевидцев произошедшего. Первой озвучит свое видение событий Луизиана Оспри, великая колдунья Пренцлауэр-Берга, непосредственная свидетельница и участница событий, проявившая героическую выдержку и самообладание, защищая жителей Александрплатца.
Одиннадцать могущественных существ устремили внимание на Лу.
Ей стало неловко, но она начала твердо и уверенно:
– Я не только озвучу свое видение событий. Я скажу, кто в этом замешан и кто стоит за атакой.
Если Лу до этого думала, что всё внимание устремлено на нее, то теперь она ощутила его с утроенной силой. Заметила сразу несколько телепатических атак на ее разум и одновременно почувствовала, как активируется защита постамента. За ее разум началась война. Она запнулась, но продолжила:
– За последние две недели мы с моей командой собирали сведения о взрыве Поезда, произошедшем в октябре. Мы нашли неопровержимые свидетельства, что за этим терактом и атакой на Александрплатц стоят одни и те же люди. Мало того, мы пришли к выводу, что взрыв Поезда был задуман исключительно для того, чтобы впоследствии призвать Тараска и управлять им. Люди, спланировавшие и осуществившие эту серию возмутительных и преступных действий, действий против жителей всего Берлина, сидят сейчас среди вас, уважаемые члены Совета. И эти люди – семья Лихтенхерц.
Над Трептов-парком повисло тяжелое молчание.