XXXVI.
Арк смотрел на массивного ангела снизу вверх – по-другому просто не получалось. Иммануил улыбался, спокойно, самодовольно. Внутри него бушевала сила, и ничто из того, что Арк выкачал из окрестных домов, не могло сравниться с накопленным годами. Иммануил мог раздавить Арка, как муравья. Но одна слабость, если верить Лу, у него все-таки была, и на эту слабость были поставлены успех всей операции и жизнь ее участников.
За спиной Иммануила виднелся меч. Гигантский, под стать хозяину, с пылающей рукоятью и ажурным навершием. Иммануил очень любил этот меч и никогда без него не показывался на публике. Единственное, что Лу никогда не видела, это как он им владеет, поскольку, даже если очень любишь это дело, крайне редко выпадает возможность воспользоваться гигантским мечом. Идея Лу заключалась в том, что Иммануил не устоит перед возможностью, как ребенок, помахать железякой. И чем больше Арк смотрел на крылатого гиганта перед собой, тем больше в ней сомневался. Но было поздно.
Арк коснулся ярко-оранжевого слова “Johannssoon” на кофте. Надпись послушно откликнулась и словно вылупилась из ткани, стала трехмерной. Первые три буквы стали рукоятью с простой гардой из перекладины на букве h, а буквы a, n, n, s, s, o, o, и n еще чуть выросли и склеились в угловатое, неуклюжее лезвие длиной в руку, сохранив при этом свою форму. Арк вызывающим жестом вытянул фамилию актрисы вперед и выкрикнул:
– Иммануил! Я, Аркадий Колесничий, вызываю тебя на дуэль до смерти, да поможет тебе бог!
Ангел расхохотался и выхватил свой меч. Он был роскошен. В полтора раза длиннее и в два раза шире, чем меч Арка, он пылал желтым и голубым пламенем, а по его лезвию – цельному и на вид крайне острому – вязью струились замысловатые надписи. Налитые пламенем глаза Иммануила выражали искренний восторг. Было видно, что он давно мечтал порубить этим прекрасным мечом что-то кроме колбасы.
– Я ПРИНИМАЮ ТВОЙ ВЫЗОВ, СМЕРТНЫЙ, – ответил он.
Арк ожидал более впечатляющего голоса, с какими-нибудь небесными обертонами или божественными компонентами. А голос был просто громким, да еще и подрагивал от возбуждения. Зато Арк оценил обращение “смертный”.
Ангел нетерпеливо махнул своей железякой, и мечи скрестились. Огненное железо шириной в ладонь угодило между двух букв s. Сила удара была впечатляющая, рука Арка чуть онемела. Иммануил, как этого можно было ожидать от трехметрового бугая с крыльями, был крайне силен. Арк шагнул назад и контратаковал. Ангел отбил и сделал два молниеносных выпада. Меч ударял между s и o, между n и s, последний удар Арк отбил самым кончиком, и лезвие попало в выемку n. Рука Арка уже сильно болела. Спасало только то, что Иммануил, по всей видимости, не умел использовать какие-то сложные финты, а просто рубил сплеча, надеясь победить голой силой. И у него, надо сказать, получалось. Законы физики, к сожалению, были на стороне трехметрового ангела. Он бил и бил, казалось, всё быстрее и сильнее, и Арк уже порой не успевал отбивать удары. Уголок второй буквы s, место, где а переходит в n, граница между s и o – всё это не подходило. Арк надеялся, что сможет корректировать свои контратаки по ходу дела, но скорость и мощь натиска ангела полностью исключали эту возможность. Наконец меч Иммануила попал куда надо – между двумя буквами o. Широкое лезвие не встретило привычного сопротивления, и мечи прошли сквозь друг друга. Арк был к этому готов и ушел в сторону, а Иммануил – нет, поэтому просто глупо смотрел, как самый кончик буквы n рассекает ему горло. Кровь – обычная, красная – брызнула на ступени кирхи. Ангел упал на колени, и глаза его наконец-то оказались вровень с глазами Арка. Лицо Иммануила выражало абсолютное удивление.
– Нигош, – быстро сказал Арк и помахал лезвием меча перед глазом ангела. – Где он? Как его вернуть? Скажи, и я сохраню тебе жизнь.
Ангел попытался что-то произнести, но слова перемешались с кровью, и до Арка донеслось только невнятное бульканье. Больше ничего не сказав, Иммануил повалился лицом вперед, и Арк еле успел отпрыгнуть. Он все-таки оказался не единственным смертным участником этой странной дуэли.