XXXIII.
Кладбище было идеальным местом для битвы. Лу деактивировала грим-брошь, погладила тяжело дышавшего Кармана и осмотрелась. Все приготовленные фокусы оставались на месте. Благодаря Гастону Лу и Арк знали, что у Иммануила осталось четырнадцать дееспособных миньонов, из которых четверо или пятеро непременно оставались охранять кирху. Оставшийся десяток будет нейтрализован расставленными и замаскированными ловушками, и Иммануил останется почти без армии.
На кладбище было абсолютно темно, поэтому Лу прикрыла глаза и стала слушать. И со стороны Паппельаллее, и со стороны Лихенерштрассе доносились возбужденные голоса. Еще немного – и они пойдут на штурм.
Чтобы слегка подстегнуть события, Лу достала из кармана зажигалку и кинула ее на пропитанную бензином землю, надеясь, что дождь не успел ничего смыть. Сердце у нее колотилось от возбуждения. Огонь моментально разбежался по нарисованным линиям, принимая форму неровной октаграммы, издалека напоминающей портал в Изнанку. По задумке Аркадия, это должно было вынудить миньонов атаковать, не дожидаясь того, что из этой Изнанки вылезет.
Так и произошло. Миньоны заты́кали в полыхающую октаграмму пальцами, возбуждение в их голосах усилилось. Обвесившись защитными полями, они медленно и неуверенно пошли в наступление. Разведенный Лу огонь был ярким, но локализованным и позволил девушке спрятаться в глубине кладбища, зато отлично освещал нападавших. Они зашли одновременно с обоих входов, двумя аккуратными вереницами. Это было разумно, поскольку минимизировало шансы попасться в напольные ловушки. Стоявшие сзади принялись тушить огонь, а передние рыскали фонарями и молниями по кустам в поисках Лу. Она не стала дожидаться, пока ее найдут, – насчитав на кладбище одиннадцать фигур, Лу приступила к следующей фазе. Мысленно потянувшись к Карману, она открыла Пасть. Все последние недели она работала над тем, чтобы песик полюбил ее и доверял ей, что было необходимым условием для их телепатической связи. Пурпурный портал Пасти раскрылся перед ней муаровым цветком. Неловко скрючившись, Лу полезла внутрь.
Несмотря на десятки тренировок, она так и не смогла привыкнуть к этому липкому, обволакивающему ощущению. Внутри Пасти было темно, тесно и как будто влажно, хотя никакой жидкости там быть не могло. Вероятно, это просто было игрой воображения Лу, вкупе с запахами, которые она иногда чувствовала внутри. Когда-то в колледже она участвовала в эксперименте с депривацией чувств. Пребывание в Пасти чем-то напоминало эту спокойную, плавную нирвану – правда, с неземным душком. Не считая того, конечно, что их с Карманом в любую секунду могли найти и убить.
Здесь она была еще сильнее телепатически связана с собакой. Она могла читать его простые мысли, видеть его глазами. Она не управляла им, как марионеткой, но, скорее, могла намекать, подталкивать его в нужную сторону. Карман, прячась за бурной кладбищенской растительностью, пополз мимо осмелевших и рыскавших по парку миньонов. Его никто не видел или не обращал на него внимание. Все искали Арка.
Карман тихо-тихо вышел на Паппельаллее и отошел от входа на кладбище, Пасть раскрылась, и из нее выпала Лу. Она тяжело дышала, ее тошнило, надсадно болела голова. Но девушка попыталась взять себя в руки. Самым важным сейчас было активировать наложенные на кладбищенские ворота заклинания и запереть всех миньонов внутри. Она встала на ноги и обнаружила, что не одна. Вокруг стояли шесть фигур в длинных и очень знакомых ей балахонах. Но вместо лиц на нее смотрели оскалившиеся собачьи морды.