XXIV.
Собака проснулась, встала на ноги, завиляла хвостом. В комнату, заметно хромая, вошел мужчина. Одет он был в дырявый зеленый свитер и брюки карго. Он кивнул Акхилу, присел, ласково потрепал песика и лишь потом внимательно посмотрел на Лу. Только тогда она его узнала. На вид ему было за тридцать, светлые растрепанные патлы переходили в бороду. Нос прямой, щеки впалые, брови широкие, кустистые. Она удивилась его глазам: вчера утром они были темные, безжалостные, спокойные. Когда к ней вернулась способность удивляться, Лу очень удивилась, что человек с такими глазами не убил ее, как остальных. Сейчас же глаза были живые, настороженные, изучающие. В них были и надежда, и недоверие, и запредельная усталость.
Лу была готова влюбиться в человека с такими глазами, если бы ее гормональный фон не был жестоко подавлен. Будто услышав ее мысли, мужчина перевел взгляд на Амулет Верности. Эта жестяная табличка с выдавленными на ней рунами на коротком плетеном шнурке всегда казалась ей похожей на автомобильный номер.
Мужчина снова посмотрел ей прямо в глаза, взгляд его потеплел, и он сказал:
– Привет, меня зовут Аркадий.
– Сгинь в муках! – ответила Лу.
Акхил объяснил Аркадию их систему общения, и, к удивлению Лу, тот расхохотался. Это могло бы обидеть ее, но смех был искренний и заразительный, без насмешки и яда.
– Ты знаешь, как устроен твой Амулет? – спросил он, отсмеявшись.
– Подавись мочой!
– Э… ясно. Акхил, поможешь мне с этой штукой?
– Конечно, Арк.
Арк отошел к холодильнику, налил себе стакан воды и сделал бутерброд. Жадно съел, сделал еще один, съел его тоже. Достал из кармана завернутую в носовой платок косточку, дал собаке. Терьер с удовольствием в нее вгрызся.
– Подарок от Пшигоды, – сказал ему Аркадий.
Покончив с завтраком, он достал карандаш и большой лист линованной бумаги, разложил его на ближайшем верстаке.
– Что мы знаем об Амулетах Верности? – спросил он.
Знали они только общие вещи, и Лу тут могла помочь лишь немногим. Все Амулеты Верности делались колдунами по-своему, не было единой схемы или лекала. Общим было одно: нельзя было снять такой Амулет с человека, не убив его при этом.
– А эти предметы исключительно через голову функционируют? – спросил Акхил. – Что если мы удлиним шнурок и снимем Амулет через ноги?
– Слишком рискованно, – сказал Аркадий. – Заклинание всё равно может сработать. И тогда всё что угодно, от потери ноги до смерти.
– Да, наверное, – сказал Акхил.
– Но с удлинением идея хорошая. У меня, кажется, есть идея. Давай посмотрим.
Оба они, как врачи на консилиуме, склонились над связанной Лу и стали изучать строение шнурка, на котором висел Амулет. Аркадий чуть заметно пах потом и мятой одеждой. Индус не пах ничем. Шнурок был сплетен из трех одинаковых черных бечевок, каждая толщиной не больше электрического провода. Такими их сделал Иммануил, после того как пара миньонов лишилась голов, случайно зацепившись и порвав предыдущие, более простые варианты.
– Скажи, пожалуйста, – обратился Аркадий к Лу, – а можно разрезать или порвать только одну из этих веревочек, не активируя заклинание?
Лу задумалась, вспомнила пару случаев, потом сказала:
– Помрите от поноса!
– Что ты предлагаешь? – спросил Акхил у Арка.
– Разрезаем по одной, привязываем кусок бечевки подлиннее, заплетаем обратно. Таким образом можно удлинить шнурок на пару метров.
– А потом что?
– Когда-то я ходил на лекции по топологии. Когда еще учил математику, а не был учеником чародея.
Акхил усмехнулся.
– Лектор задавал нам загадку с картиной и двумя гвоздями, – продолжил Арк. – Подожди, лучше это показывать.
Аркадий поискал в комнате, а потом просто вытянул длинную нитку из своего свитера и связал ее концами, превратив в большую петлю.
– Вытяни два указательных пальца, вот так. А теперь представь, что это два гвоздя, и ты хочешь повесить на них картину. Картиной будет узелок. Но повесить ее нужно так, чтобы на двух гвоздях она висела, а если убрать любой из них – упала бы. Попробуй-ка.