XCVIII.
Они уже почти дошли до выхода из Рощи, как Пшигода остановился.
– В чём дело?
– Я кое-что вспомнил. Когда я тут был в прошлый раз, то разговорился с мужичком. Он работал в офисе городского планировщика. Ему иногда дают деньги за то, что он рассказывает о каких-нибудь тайных проходах в канализации и о подсобных комнатах в метро.
– Ага, – фантазия Лу сразу начала работать. – Он может знать, как Тараск вообще попал на Александрплатц.
– Да. Я видел дыру в тоннеле, но этого мало: Александрплатц был закрыт несколькими слоями защиты, именно от таких случаев.
– И он мог подсказать, как их обходить.
– Шанс небольшой, но стоит попробовать.
– Веди.
Они вышли в обычную часть Цоо и пошли в бар под названием «Лопух и Клен». Лу никак не могла привыкнуть к разумным деревьям, так что первые несколько секунд общения с барменом были для нее легким шоком.
– Привет, Клен! – начал Пшигода.
– Привет, Пшигода! А кто это с тобой?
– Это Лу Оспри, познакомься. Лу, это Клен, мой старый приятель.
– Очень приятно, – выдавила из себя Лу.
– Мне тоже, фройляйн, мне тоже.
– Слушай, Клен, я тут ищу одного мужичка. Дело к нему есть, заработать может нехило. Городской планировщик, помнишь такого? Часто у тебя ошивался.
Ругань Клена была скрыта шелестом листвы.
– Помню конечно. Вчера приперся, уже пьяный. Пил весь вечер. Его стошнило под стойку. Рыдал, ко всем приставал. Омерзительный тип.
– А где он живет, не знаешь?
– Где живет, не знаю, а отсыпается он сейчас у меня в задней комнате. А вы пока, фройляйн, присаживайтесь, послушайте историю старого дерева. Налить вам чего-нибудь?
– Может быть, чаю?
Пока Ирджих извлекал нужного человека из задней комнаты и объятий Морфея, Клен начал, скрипя и кряхтя, рассказывать историю своего бара – очевидно, уже в сотый раз. Чай оказался вкусным, но история была не очень интересная, и когда Пшигода вышел в общий зал, крепко ведя за плечо невзрачного мужика лет пятидесяти пяти, Лу обрадовалась. Сонного и несговорчивого планировщика оттащили за дальний столик, и чашка крепкого чая привела его в относительно здравомыслящее состояние. Здравомыслящее настолько, что, когда Пшигода завел речь об Александрплатц, мужик попытался сбежать. У него не получилось, но остаток разговора он провел, чуть пригибаясь под тяжестью руки Ирджиха.
– Было дело, обращались ко мне недавно с подобными вопросами, – довольно быстро сознался мужик, которого звали Дитрих Шпенглер. – Я нашел старые планы подземного комплекса Александрплатц, тоннелей У-Бан, всего.
– А кто спрашивал?
– Имен не знаю.
– Напрягись.
Дитрих зажался, весь как-то съежился, почему-то покосился на Клена. Тот совершенно не обращал внимание на происходящее.
– Не хочу говорить, – сказал Шпенглер.
– Поедем сейчас с нами, – прошептала Лу. – В Иммануилкирхе ты будешь в безопасности. Завтра расскажешь свою историю Совету – и всё, ты свободен. А если сейчас уйдешь от нас, тебя повесят на ближайшей лиане.
Дитрих сглотнул и кивнул. Спасательная операция прошла удивительно мирно. В «Лопухе и Клене» оказался задний выход, и Пшигода огородами провел всех на станцию Поезда. Они уже сидели внутри, как по перрону пробежали несколько дуболомов, они о чём-то спорили с машинистом, махали ветвями. Поезд тронулся, невзирая на их крики.
Они отъехали от Цоо на довольно дальнее расстояние, и только тогда Лу смогла немного расслабиться. Судя по всему, никто не ожидал того, что они найдут Дитриха и он станет еще одним тузом в их колоде. Когда Поезд проезжал по Музейному острову мимо музея Боде, у Лу засосало под ложечкой. Она знала, что шансов мало, но на всякий случай изо всех сил выпустила телепатический импульс: «Арк!»
Никто не ответил.