IX.
Внутри Башня была больше, чем снаружи, но всё еще оставалась башней, то есть более высокой, чем широкой. Колдуны часто увеличивали или вообще полностью меняли внутреннее пространство своих жилищ: в конце концов, жить в церкви или в телебашне не так уж удобно. Изнутри Башня Осткройца была… чужой. Словно Хозяин, вернувшись из странствий, прихватил кусок Изнанки с собой. Возможно, так и случилось. По ту сторону черной стены не было ни наружного лоска, ни строгости форм. Всё казалось не таким. Стены цвета болота и жженой карамели были покрыты чем-то, напоминающим слюну. На них виднелись волдыри, бубоны и фистулы, как на коже при смертельной болезни. Некоторые из них достигали огромных размеров и заменяли мебель. Башня изнутри напоминала гниющий труп кашалота, который кто-то шутки ради установил на хвост. Кроме того, в ней была проблема с гравитацией: со стен часто капало горизонтально на другие стены, и нельзя было ничего никуда положить: всё моментально укатывалось, падало и кривилось.
Пол был мягким, но не приятно пружинящим, а чуть-чуть липким. Везде несильно пахло мертвой рыбой. Находиться внутри Башни было неприятно, поэтому Арк предпочитал, закончив свои дневные обязанности, спать на улице. Карман также не любил Башню.
– Арк, – раздался голос Хозяина, и стало полегче. Запах рыбы исчез, пол перестал липнуть к ногам. Хозяин позволял смириться с любым неудобством Башни.
Арк вошел в специальную трубу, напоминающую полупрозрачную кишку, и та всосала его на самый верх, в личные покои Нигоша. Тот явно был в плохом настроении – окружавшая его тьма клочьями расходилась на полкомнаты, а откуда-то изнутри него на стену напротив, чуть минуя Арка, капала слизь. Арк никогда не задумывался, был ли его Хозяин когда-нибудь человеком и как он стал тем, что являл собой сейчас. Арк любил Хозяина и был благодарен ему за спасение жизни и разума, и эти чувства пересиливали ростки скепсиса и любопытства, которые когда-либо распускались в его душе, и пресекали любые попытки разузнать побольше о природе существа, зависшего в воздухе перед ним. Это просто не было достаточно значимым.
– Клаус умер, – сказал Хозяин. Голос его был скрипучим и кашляющим. Когда Арк его слышал, ему представлялись скрюченные голые ветки высыхающего дерева.
– Его убили Лихтенхерцы? Иммануил?
– Я… не знаю, – ответил Хозяин. Даже в его голосе отчетливо слышались неуверенность и разочарование. – Он взорвался на поезде.
– Но не по Твоему приказу?
– Нет. Я не знаю, почему он там оказался. Я этого не чувствовал.
Клаус был, так сказать, “коллегой” Арка: чем-то большим, чем миньон, но меньшим, чем полноценный ученик. Ни тех, ни других у Хозяина не было, только Арк, Клаус и Юджин. Но сомневаться в верности любого из них было странным.
– Что у Иммануила? – сменил тему Нигош.
Арк сжато пересказал события последних пяти дней. Услыхав об убийстве Бартоломью, Хозяин легонько завибрировал. Это означало смех.
– Когда начнется настоящая война, любое ослабление этого напыщенного кретина пойдет только на пользу.
– Война, Хозяин?
– Нас уже окружили. Мы… мы опоздали. Иммануил – я думал, он ключ ко всему…
– Что мы будем делать?
– Воевать. До конца. Какие-то элементы уже заложены.
– Я с тобой, Хозяин.
– Я знаю, Арк. Клаус умер, Юджин исчез, возможно, сбежал, но ты мне верен. Хорошо, что ты убил ученика Иммануила. Нам пора заявить о тебе погромче. Он будет не последним.
– Не последним, – эхом отозвался Арк. Его распирали ярость, желание вцепиться врагам в горло, желание отомстить.
– Отдохни, Арк. Поспи. Копи силы. Скоро всё начнется.