Глава 8. Светлое сердце
XCII.
– У этого нет формального названия, – сказала Оксана, осматривая левую руку Лу. – Я несколько раз видела это у пациентов. Я бы назвала это темпоральным ПТСР. Или темпоральными фантомными болями.
– Как это?
– Я подозреваю, что мы умерли, Лу. Это не было в другой реальности, это не стерлось из нашей.
– Я не думаю, что я умерла, – растерянно произнесла Лу, – но я точно кого-то потеряла.
Оксана кивнула.
– Арк вернул в прошлое очень небольшой кусочек нашего мира. Но время – очень сложная психоэнергетическая структура, у него глубокие корни в нашем сознании. С телом может быть всё нормально, но наш разум пережил смерть. Или что-то похожее. И каким-то невероятным, неясным для меня образом он это чувствует. Где-то в глубинах нашего подсознания скрывается это понимание.
– И что с нами будет?
– Не знаю точно. Но у всех будет по-разному. Физически мы здоровы. Кошмары, панические атаки, смутные флешбэки, психосоматические боли – к ним нужно быть готовыми. И поделать с этим что-то очень трудно. Может, и есть какая-то терапия, да где ж ее взять…
Оксана вышла из-под медицинского тента, который на скорую руку соорудили прямо на площади, у входа в госпиталь. Лу пошла за ней. В асфальте неподалеку виднелась глубокая проеденная гнилью дыра. С другой стороны новой палатки лежали накрытые белыми покрывалами тела погибших. Их были десятки. Висел тяжелый нашатырный и металлический запах. Лу валилась с ног от усталости. Пшигода, Акхил и Пилар с десятком добровольцев собирали по всей площади раненых и убитых, доставляли к Оксане. На выходе из-под медицинского тента лежал печальный Карман. Лу присела и погладила песика за ухом. Оксана закурила.
– Оксана, что с Арком?
– Жив. Чрезмерное истощение всех колдовских и просто человеческих сил, как бывает после изматывающих заклинаний. Я немного в него влила, просто чтобы дышать не перестал, остальное сам доберет со временем. Темпоральная магия необыкновенно требовательна. А Арк еще не до конца оправился от предыдущей травмы.
– Он нас спас. Нас всех.
– Да, я полагаю, это так.
– Что произошло? И как мы все погибли?
– Не знаю. Ну, то есть, нас всех каким-то образом убил Тараск, но подробностей знать не могу. Если Арк захочет, он нам расскажет. Но я спрашивать не буду. Не уверена, что хочу это слышать.
Лу на секунду задумалась. Что-то поменялось внутри нее после событий на Александрплатц. Перефокусировка, переоценка ценностей. Некоторые вещи перестали быть важными. Некоторые оказались важнее, чем когда-либо.
– А как такое колдовство вообще работает?
– Мне трудно это описать. Нужен замкнутый колдовской контур определенной конфигурации, а потом нужно особым образом на нем сфокусироваться. Как, в общем-то, всё колдовство.
– Ты узнала об этом в Изнанке?
– Я никогда не была в Изнанке, Лу. Меня научил Александр. Он решил, что мне, как врачу, пригодятся эти заклинания. И действительно, это единственный известный мне способ обратить вспять вообще весь физический ущерб, даже смерть. А я в свое время показала это Арку, когда лечила Кармана однажды, по старой дружбе. Еще тогда пошутила, что он мне должен теперь. Ну вот, отдал долг.
К тенту подъехала дрезина, и Пшигода с Пилар стали на носилках выносить из нее новых пострадавших. Оксана затушила самокрутку, кивнула Лу и ушла внутрь. Лу подошла, обняла Ирджиха, не таясь, у всех на виду.
– Как ты? – спросил он.
– Рука болит, а так ничего. А ты?
– У меня всё болит… и не болит одновременно. Иногда кажется, что тело, kurva, пропустили через мясорубку. Я прислушиваюсь к себе, и всё нормально. Обычные ушибы и ссадины.
– Да, понимаю. Бедный. Сколько их? – спросила Лу, показав на ряды накрытых тел.
– Около сотни погибших, еще столько же раненых. Многих убили тойфели, остальных раздавило в толпе, когда пошла волна паники.
– Ужас.
– Спасибо Оксане, их могло бы быть гораздо больше.
Лу хотела сказать про Арка, но почему-то промолчала. Лишь подумала: «Успеется. Может, если ты умер, лучше об этом и не знать».
– Я одного не понимаю, – продолжил Пшигода. – Где был, kurva, Александр? Почему он не вмешался?
Лу промолчала. Ее занимал тот же вопрос.
– Неужели ему настолько наплевать?