LXI.
Арк осторожно, по большой дуге обходил нечто, напоминающее трон, в ужасе представляя себе того, кто может на нем сидеть. К его удивлению, на троне никого не было. Говорил сам трон. Пришлось перебороть отвращение и рассмотреть его повнимательнее.
Строго говоря, и троном-то неясную конструкцию посередине зала назвать было трудно. Это было что-то яркое, переливающееся, слепленное из кучи грибов и грязи, по габаритам и форме напоминающее поставленную на попа кровать. Вся эта конструкция была дополнительно оплетена паутинообразными нитями и плесенью всех возможных цветов. На ее поверхности виднелись бульбочки и язвы, то и дело открывались и закрывались отверстия, надувались и сморщивались пузыри люминесцентной плоти. Эта штука жила – в том смысле, что шевелилась, издавала звуки и запахи, а кроме того, несмотря на явное отсутствие глаз или других органов чувств, неотступно следила за Арком и Карманом. Арк выставил вперед левую руку с револьвером, сомневаясь, впрочем, в его эффективности.
– АРКАдийй кООлешниший, – произнесла грибная куча. Звук, казалось, исходил из нее в целом, не отвлекаясь на мелочи вроде отсутствия рта.
– Кто ты? – спросил Арк, подозревая, что ответ его не удовлетворит. – Ты Шпрее?
– Я есссть Вода, и Я есть Тот, Кто Пьет, – веско ответило существо.
– А кто тогда я? – задал вопрос Арк.
Его собеседник задумался, а затем пробулькал:
– микрОБ.
Это почему-то успокоило Арка. Он опустил пистолет и приблизился к странному существу на пару шагов, не забывая, впрочем, о том, что самая большая куча трупов лежала прямо у подножия Шпрее. На куче он заметил посторонний предмет. Один из мертвецов – судя по останкам черепа, хундескопф, – держал в полуистлевшей руке бюст Нефертити.
«Ну конечно, – подумал Арк. – Чего я ожидал?..»
– Я пришел за этим, – Арк показал на бюст. – Отдай, и я больше не буду тебя беспокоить.
То, чем занимался Арк, было даже трудно назвать блефом. Блеф обычно используют, играя в карты. Арк блефовал при игре в шахматы. Но он был ранен и чертовски устал, и поэтому ему было уже немного наплевать.
– Это МОЕ, – быстро ответила Шпрее.
– Что ты хочешь взамен?
На секунду воцарилось молчание. Наконец существо спросило:
– какое У тебЯАА чусссство ЮМОра?
– Что? – Арк решил, что ему послышалось.
– Чуццтво. ЮмОРа. Я хочщшУ понЯть чшшЕЛОвекА. ПонимАЮ фОрму, вкусссс, сссвет. пОнимаю сстраХХ, желаНИе, вЕРность. Понимаю люБОФфффь, дрУшбу, смерть. Не пониМАЮ УУмор. У тебя ешть ЧЮСство юмОРа?
– Наверное, есть, – сказал Арк.
– ХОРОШО. мне нушен НИктоД.
– Анекдот?
– АнИкТод. РасСКАЖи никтод и РАСССмеши менЯ. Я расскаШу тебе. Первый САСмеется – проИГРал. Ты САПЕрёшь бюст Нефертити.
– А ты?
– А я заберу ТЕБя. В любом случАЕ поЙМу юмОР.
Какой вид юмора предпочитает Тот, кто Вода, и Тот, кто Пьет? Арк помнил не так много анекдотов, в большинстве из них действовали советские вожди или герои мультфильмов. Эти вряд ли подойдут…
– Хорошо, – сказал Арк. – Как хозяину, уступаю тебе право первого.
Грибное существо побулькало, покряхтело и произнесло:
– ХорОШо.
– Только, как хозяин, – победоносно продолжил Арк, – ты должен позаботиться о комфорте гостя. Я ужасно устал, можно мне куда-нибудь присесть?
Из пола выросло подобие табуретки на одной, довольно тонкой, но прочной на вид ножке. Арк, не скрывая облегчения, сел. Карман запрыгнул ему на колени, и Арк сразу начал успокаивающе чесать его за ухом.
– Спасибо большое, – сказал он. – Ну, рассказывай.
Масса грибов еще немного побулькала и спросила:
– ЧЕМ ковбои похошши на ГРИбы?